пятница, 03 февраля 2012
четверг, 02 февраля 2012
Он так и не дождался...
Так и не дождался, пока тщедушные душонкой, трусливые людишки, будь это хоть президент Конгресса, хоть девушка-панк, не отойдут от стереотипов общества, боясь сделать ошибку, и не признают в роботе - что человечней многих людей! - человека. Не дождался.
А как много людей в нашем мире не дожидаются?
Герой фильма.. так и хочется в очередной раз крикнуть - идеал! Надо будет на досуге взглянуть, есть ли что-либо общее у персонажей, кому я приписываю идеальность.
Все меняется. Всегда меняется.
Ты должен перестать быть таким почтительным! И делай иногда ошибки! Иногда важно не быть безупречным, порой важно делать неправильные вещи!
Робин Уильямс - вечный ребенок, он же Bicentennial Man. Великолепный ребенок)
Так и не дождался, пока тщедушные душонкой, трусливые людишки, будь это хоть президент Конгресса, хоть девушка-панк, не отойдут от стереотипов общества, боясь сделать ошибку, и не признают в роботе - что человечней многих людей! - человека. Не дождался.
А как много людей в нашем мире не дожидаются?
Герой фильма.. так и хочется в очередной раз крикнуть - идеал! Надо будет на досуге взглянуть, есть ли что-либо общее у персонажей, кому я приписываю идеальность.
Все меняется. Всегда меняется.
Ты должен перестать быть таким почтительным! И делай иногда ошибки! Иногда важно не быть безупречным, порой важно делать неправильные вещи!
Робин Уильямс - вечный ребенок, он же Bicentennial Man. Великолепный ребенок)
среда, 01 февраля 2012
Катаюсь на табуретке.
...
Брат пьет чай, не выдерживая после очередной моей реплики, выбрызгивает несчастный напиток.
...
Мама сетует на обилие макулатуры на столе.
...
Джаз - несчастный собственник, в который уже раз пометил стул.
...
Заглядываю к маме через плечо, долго не понимаю, почему она трет хлеб на терке.
- Да для котлет это!
...
- Опять она смеется!
Не, ну что мне - плакать что ли все это время?!
...
Брат пьет чай, не выдерживая после очередной моей реплики, выбрызгивает несчастный напиток.
...
Мама сетует на обилие макулатуры на столе.
...
Джаз - несчастный собственник, в который уже раз пометил стул.
...
Заглядываю к маме через плечо, долго не понимаю, почему она трет хлеб на терке.
- Да для котлет это!
...
- Опять она смеется!
Не, ну что мне - плакать что ли все это время?!
На улицах города Москвы, в микрорайоне Южное Медведково, акция: одень куртку брата, почувствуй себя танком!
В каком бы месте не оказался, какие бы бури тебя не одолевали, стоит поднять голову - и будто оказываешься в уютной атмосфере своего дома, того определенного места, которое есть у всех и которое предоставляет все возможное для комфортного твоего состояния.
Для каждого существует свое небо.
Оно впускает тебя в себя, словно необъятная плазматическая субстанция открывает портал в другой - свой, - мир.
И вот ты сидишь, лежишь, или, может, стоишь, и думаешь: как мал я по сравнению с ним? Будто одна маленькая крупинка белым сгустком под дуновением легчайшего ветерка стремительно несется чему-то навстречу на необъятном просторе окружающей действительности. И тут же ловишь себя на мысли: но я же могу - сейчас, в эту самую минуту, - вместить в себя все небо! Весь мир.
В небосводе есть и чувство, которого так не хватает, и нежность. В нем сосредоточена вся свобода, на которую только может быть способен один человек.
Бывая проездом в каких-либо местах, каждый раз видишь иное пространство над Землей. Но оно всегда - свое. Имеет свой возраст, свое время.
В Москве поднебесье тревожно. Всегда предстает в полной красе лишь ночью. Зачастую выдержано в розовых оттенках. При появлении в тихую погоду на нем звезд - почти всегда пронзительно. Оно не доверяет, но позволяет собой любоваться, быть рядом. Своими тонами небо Москвы будто бросает всем вызов. Очень редко, но бывают моменты, будто столичный небосклон, наконец, открывается взору людей во всей своей сущности. Тогда это холодная безжалостная красота: бежевые, голубые тона, режущие глаз своей свежей утренней яркостью, гармонично контрастируют между собой.
Небесная лазурь Петербурга - вечерняя. Не те вечера, когда бывалые разбойники под черным, с россыпью звезд, флагом захватывают все улочки и проспекты города сумерками. Это молодые, аккуратно ступающие на набережные северного городка, нежные вечера. С величественным сводом небес, почти всегда изрезанным красными полосами, что отголосками напоминают нам о великой истории города. Это небо не терпящими конкуренции цветами всегда напоминает нам о том, что оно более достойно похвал.
Небеса Подмосковья скромно мерцают маленькими капельками разлившегося молока, рассредоточенными по серебреной паутинке. Они даже не пытаются завладеть вашим вниманием, не борясь с огненным всепоглощающим заревом Москвы, а ведь это небо так же не подозревает о том, насколько трогательно и мило выглядит глубокими, уже предутренними часами.
Небосвод Курска предстает во всей красе в минуты утренней зари, в тихую погоду, приносящую умиротворение. Оно ласково и глубоко. Настолько глубоко, что можно в него упасть и долго наслаждаться ощущением поглощения того неповторимого синего цвета.
Звездный ореол провинциального местечка в Словении совершенно спокоен. Его плазма Млечного пути уверенно и не спеша, вязко перетекает рядом с тобой, не бросая вызова, не принимая назидательный или, напротив, подчинительный тон. Оно понимающе дает укрыться в его тиши и тени.
Небесная твердь украинских степей, равно как и волжских просторов, всегда игрива. Снова ночь и звезды на небосклоне, такие яркие и близкие, подмигивают тебе, дают шанс броситься в его омут с головой, подгоняют и подбадривают тебя. А порой, внезапно врываются в твой взор, заставляя твой дух на миг задержаться, запутаться среди созвездий - запомнить, неся твоему сознанию дар в виде нового опыта общения с ним.
А порой небо - будь оно утром, днем, вечером иль ночью, - просто-напросто спрятано за бетонными плитами твоего собственного потолка, ожидающе выглядывает в форточку окна… не получает ответа. Но всегда оставляет маленький кусочек себя, напоминая, что всегда готово к новым встречам, какой бы не была обстановка, каким бы не выдалось настроение. Оно всегда рядом - всегда твое.
Для каждого существует свое небо.
Оно впускает тебя в себя, словно необъятная плазматическая субстанция открывает портал в другой - свой, - мир.
И вот ты сидишь, лежишь, или, может, стоишь, и думаешь: как мал я по сравнению с ним? Будто одна маленькая крупинка белым сгустком под дуновением легчайшего ветерка стремительно несется чему-то навстречу на необъятном просторе окружающей действительности. И тут же ловишь себя на мысли: но я же могу - сейчас, в эту самую минуту, - вместить в себя все небо! Весь мир.
В небосводе есть и чувство, которого так не хватает, и нежность. В нем сосредоточена вся свобода, на которую только может быть способен один человек.
Бывая проездом в каких-либо местах, каждый раз видишь иное пространство над Землей. Но оно всегда - свое. Имеет свой возраст, свое время.
В Москве поднебесье тревожно. Всегда предстает в полной красе лишь ночью. Зачастую выдержано в розовых оттенках. При появлении в тихую погоду на нем звезд - почти всегда пронзительно. Оно не доверяет, но позволяет собой любоваться, быть рядом. Своими тонами небо Москвы будто бросает всем вызов. Очень редко, но бывают моменты, будто столичный небосклон, наконец, открывается взору людей во всей своей сущности. Тогда это холодная безжалостная красота: бежевые, голубые тона, режущие глаз своей свежей утренней яркостью, гармонично контрастируют между собой.
Небесная лазурь Петербурга - вечерняя. Не те вечера, когда бывалые разбойники под черным, с россыпью звезд, флагом захватывают все улочки и проспекты города сумерками. Это молодые, аккуратно ступающие на набережные северного городка, нежные вечера. С величественным сводом небес, почти всегда изрезанным красными полосами, что отголосками напоминают нам о великой истории города. Это небо не терпящими конкуренции цветами всегда напоминает нам о том, что оно более достойно похвал.
Небеса Подмосковья скромно мерцают маленькими капельками разлившегося молока, рассредоточенными по серебреной паутинке. Они даже не пытаются завладеть вашим вниманием, не борясь с огненным всепоглощающим заревом Москвы, а ведь это небо так же не подозревает о том, насколько трогательно и мило выглядит глубокими, уже предутренними часами.
Небосвод Курска предстает во всей красе в минуты утренней зари, в тихую погоду, приносящую умиротворение. Оно ласково и глубоко. Настолько глубоко, что можно в него упасть и долго наслаждаться ощущением поглощения того неповторимого синего цвета.
Звездный ореол провинциального местечка в Словении совершенно спокоен. Его плазма Млечного пути уверенно и не спеша, вязко перетекает рядом с тобой, не бросая вызова, не принимая назидательный или, напротив, подчинительный тон. Оно понимающе дает укрыться в его тиши и тени.
Небесная твердь украинских степей, равно как и волжских просторов, всегда игрива. Снова ночь и звезды на небосклоне, такие яркие и близкие, подмигивают тебе, дают шанс броситься в его омут с головой, подгоняют и подбадривают тебя. А порой, внезапно врываются в твой взор, заставляя твой дух на миг задержаться, запутаться среди созвездий - запомнить, неся твоему сознанию дар в виде нового опыта общения с ним.
А порой небо - будь оно утром, днем, вечером иль ночью, - просто-напросто спрятано за бетонными плитами твоего собственного потолка, ожидающе выглядывает в форточку окна… не получает ответа. Но всегда оставляет маленький кусочек себя, напоминая, что всегда готово к новым встречам, какой бы не была обстановка, каким бы не выдалось настроение. Оно всегда рядом - всегда твое.
вторник, 31 января 2012
Золотая клетка в просторной, богато обставленной, темной комнате. Вся роскошь меблировки теряется в сумерках темного, созданного чьими-то руками, огражденного мирка.
И лишь широкое окно дает представление, ради чего следует жить. За ним: буйство красок, солнечный свет, плеск воды, шум жизни.
В клетке живет птичка. Она дика, строптива и явно выбивается из обстановки. Её душа стремится вон из каркаса крепких прутьев! И цепляется о них, рвется в клочья об их края.
Она мала. Она одинока. Она глупа.
Птица не понимает, что страстное желание жить может привести её к гибели.
И лишь широкое окно дает представление, ради чего следует жить. За ним: буйство красок, солнечный свет, плеск воды, шум жизни.
В клетке живет птичка. Она дика, строптива и явно выбивается из обстановки. Её душа стремится вон из каркаса крепких прутьев! И цепляется о них, рвется в клочья об их края.
Она мала. Она одинока. Она глупа.
Птица не понимает, что страстное желание жить может привести её к гибели.
понедельник, 30 января 2012
"Я вас просил поймать парня, а не разрушать здание!"
Ещё Эраст Петрович сказал: "В Америке все через чур". Привожу эту фразу, не смотря на французское авторство, принимая во внимание место действий.
Фильм - букет человеческих чувств. Здесь есть место и равнодушию, и жестокости. И любви, и страсти, и нежности.
Но... В одиночку мы сильнее.
Ещё Эраст Петрович сказал: "В Америке все через чур". Привожу эту фразу, не смотря на французское авторство, принимая во внимание место действий.
Фильм - букет человеческих чувств. Здесь есть место и равнодушию, и жестокости. И любви, и страсти, и нежности.
Но... В одиночку мы сильнее.
воскресенье, 29 января 2012
"Босиком по мостовой", "Человек дождя", "Форрест Гамп" - добро в этих фильмах бесконечно. На что не может не отзываться моя душа.
Главное же - они насквозь пропитаны искренностью.
Великолепно свободный художник.
Зачем лишний раз переживать из-за того, что ты только что сделал? И пусть оно выходит за рамки принятого.
И... Кто хочет почерпнуть идеи нестандартного подхода к обыденным вещам вашей жизни - вам в этот фильм!)
- Ты не любишь изюм?
- Не особо.
- Почему?
- Когда-то, они были большие и сочные, а теперь съежились — у них украли жизнь. На вкус они сладкие, но на самом деле это просто низвергнутый виноград. Я бы не вступила в союз защитников изюма.
- Ты этому в школе учился?
- Нет. Меня из-за этого из школы выгнали.
Главное же - они насквозь пропитаны искренностью.
Великолепно свободный художник.
Зачем лишний раз переживать из-за того, что ты только что сделал? И пусть оно выходит за рамки принятого.
И... Кто хочет почерпнуть идеи нестандартного подхода к обыденным вещам вашей жизни - вам в этот фильм!)
- Ты не любишь изюм?
- Не особо.
- Почему?
- Когда-то, они были большие и сочные, а теперь съежились — у них украли жизнь. На вкус они сладкие, но на самом деле это просто низвергнутый виноград. Я бы не вступила в союз защитников изюма.
- Ты этому в школе учился?
- Нет. Меня из-за этого из школы выгнали.
суббота, 28 января 2012
И каждые праздники святое - "закрыть гештальт!". От 8-ми до 22-ух. Будь то ночной разговор втроем в туалете вагона поезда, будь то "секреты", сидя вдвоем под кухонным столом.
Как жаль, что мы не умеем сохранять в себе то, чем жили в детстве. Благодаря чему мы в большей степени тогда были самим собой, жили, вдыхая воздух и мир вокруг себя полной грудью, видя/чувствуя/ощущая все до конца по мере тех - детских, - возможностей. Не понимали взрослых и не могли представить окружающую среду глазами большого человека - почему он не боится, почему он все знает, почему он такой сильный.
А потом, по происшествии некоторых лет, ты понимаешь, что когда-то - совсем недавно и в то же время совершенно не в этой жизни, - все представлял иначе. Воспринимал многие вещи по-другому. Верил во что-то больше и большее. Был открыт всему, что встретится на пути.
Раньше я разговаривала с домовым. Я спала на раскладном диване-книжке вместе с сестрой. Сестра спала около стенки, я же - с краю. Засыпая, я либо накрывалась одеялом с головой, дыша через импровизированный люк, либо бесконечно долго смотрела в окно, боясь скосить глаза вниз - на темные батареи, путающиеся в маминых шторах. Честно ненавидела мирно спящих в доме.
А разговора о том, чтобы подняться и выключить свет и воздух в аквариуме - даже не подразумевалось, я ведь также опасалась взглянуть в конец комнаты. Там у нас до некоторых пор была ещё одна комнатка, темная-темная, где можно было пройти в одиночку, лишь заблаговременно втянув живот. И заходя, вообще неплохо было бы забывать о том, что большие-большие диваны и высокие-высокие шкафы таили в себе немало неизвестного.
И вот как-то я заметила, что аппарат подачи воздуха в аквариуме, находящемся в четырех шагах от кровати, остался включен. И взмолилась о том, чтобы он выключился. И, знаете ли, он выключился.
Может, это была игра детского воображения, но был бы неудивителен и факт реальности происшедшего, ибо в определенный период времени у нас в квартире самостоятельно включалась/выключалась электроплита, падали с антресолей кастрюли, собака глубокими ночами рычала в сторону кухни.
Сейчас же я в пижаме с ногами сижу на стуле, пишу эти строки, так как точно знаю, что наутро не вспомню ни единого слова из подобного потока ночного сознания.
Сейчас я не боюсь темноты, не опасаюсь шорохов в изголовье кровати - я лишь начинаю выявлять закономерность их появления.
Как жаль, что вырастая, мы прячемся внутри себя, все больше и больше закрываемся от мира, боясь сделать шаг, лишние движение - но уже не в связи с окутавшей нас физической темнотой, а только благодаря факту попадания нас под влияние закостенелых устоев сложившейся жизни, в темноту духовную.
И самое страшное - та мысль. Мысль о том, что через каких-нибудь 20-ть лет я начну принимать те вещи, от которых отказываюсь сейчас.
Как тот ребенок, что не верил в возможность собственного взросления, вдруг обнаруживает себя взрослым.
А потом, по происшествии некоторых лет, ты понимаешь, что когда-то - совсем недавно и в то же время совершенно не в этой жизни, - все представлял иначе. Воспринимал многие вещи по-другому. Верил во что-то больше и большее. Был открыт всему, что встретится на пути.
Раньше я разговаривала с домовым. Я спала на раскладном диване-книжке вместе с сестрой. Сестра спала около стенки, я же - с краю. Засыпая, я либо накрывалась одеялом с головой, дыша через импровизированный люк, либо бесконечно долго смотрела в окно, боясь скосить глаза вниз - на темные батареи, путающиеся в маминых шторах. Честно ненавидела мирно спящих в доме.
А разговора о том, чтобы подняться и выключить свет и воздух в аквариуме - даже не подразумевалось, я ведь также опасалась взглянуть в конец комнаты. Там у нас до некоторых пор была ещё одна комнатка, темная-темная, где можно было пройти в одиночку, лишь заблаговременно втянув живот. И заходя, вообще неплохо было бы забывать о том, что большие-большие диваны и высокие-высокие шкафы таили в себе немало неизвестного.
И вот как-то я заметила, что аппарат подачи воздуха в аквариуме, находящемся в четырех шагах от кровати, остался включен. И взмолилась о том, чтобы он выключился. И, знаете ли, он выключился.
Может, это была игра детского воображения, но был бы неудивителен и факт реальности происшедшего, ибо в определенный период времени у нас в квартире самостоятельно включалась/выключалась электроплита, падали с антресолей кастрюли, собака глубокими ночами рычала в сторону кухни.
Сейчас же я в пижаме с ногами сижу на стуле, пишу эти строки, так как точно знаю, что наутро не вспомню ни единого слова из подобного потока ночного сознания.
Сейчас я не боюсь темноты, не опасаюсь шорохов в изголовье кровати - я лишь начинаю выявлять закономерность их появления.
Как жаль, что вырастая, мы прячемся внутри себя, все больше и больше закрываемся от мира, боясь сделать шаг, лишние движение - но уже не в связи с окутавшей нас физической темнотой, а только благодаря факту попадания нас под влияние закостенелых устоев сложившейся жизни, в темноту духовную.
И самое страшное - та мысль. Мысль о том, что через каких-нибудь 20-ть лет я начну принимать те вещи, от которых отказываюсь сейчас.
Как тот ребенок, что не верил в возможность собственного взросления, вдруг обнаруживает себя взрослым.
пятница, 27 января 2012
Последнее время все чаще и чаще мучают воспоминания.
Тот фильм, что я не смотрела, оказывается давно просмотренным, но об этом говорят лишь смутные ощущения знакомого.
Те или иные моменты моей жизни напоминают… напоминают что?
Что такого некогда случилось в моей жизни - в частности, в детстве, - в связи с чем я отказалась от воспоминаний? Ведь не на пустом месте я выбрала подобное отношение к собственной жизни.
Порой, вгрызаясь в толщи своей памяти, открываю все новое и новое о себе. И удивлению моему нет предела.
Тот фильм, что я не смотрела, оказывается давно просмотренным, но об этом говорят лишь смутные ощущения знакомого.
Те или иные моменты моей жизни напоминают… напоминают что?
Что такого некогда случилось в моей жизни - в частности, в детстве, - в связи с чем я отказалась от воспоминаний? Ведь не на пустом месте я выбрала подобное отношение к собственной жизни.
Порой, вгрызаясь в толщи своей памяти, открываю все новое и новое о себе. И удивлению моему нет предела.