Ты и во сне необычайна. Твоей одежды не коснусь. Дремлю — и за дремотой тайна, И в тайне — ты почиешь, Русь.
Русь, опоясана реками И дебрями окружена, С болотами и журавлями, И с мутным взором колдуна,
Где разноликие народы Из края в край, из дола в дол Ведут ночные хороводы Под заревом горящих сел.
Где ведуны с ворожеями Чаруют злаки на полях И ведьмы тешатся с чертями В дорожных снеговых столбах.
Где буйно заметает вьюга До крыши — утлое жилье, И девушка на злого друга Под снегом точит лезвее.
Где все пути и все распутья Живой клюкой измождены, И вихрь, свистящий в голых прутьях, Поет преданья старины...
Так — я узнал в моей дремоте Страны родимой нищету, И в лоскутах ее лохмотий Души скрываю наготу.
Тропу печальную, ночную Я до погоста протоптал, И там, на кладбище ночуя, Подолгу песни распевал.
И сам не понял, не измерил, Кому я песни посвятил, В какого бога страстно верил, Какую девушку любил.
Живую душу укачала, Русь, на своих просторах ты, И вот — она не запятнала Первоначальной чистоты.
Дремлю — и за дремотой тайна, И в тайне почивает Русь. Она и в снах необычайна, Ее одежды не коснусь.
Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?
Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться? Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма! Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться... Вольному сердцу на что твоя тьма?
Знала ли что? Или в бога ты верила? Что' там услышишь из песен твоих? Чудь начудила, да Меря намерила Гатей, дорог да столбов верстовых...
Лодки да грады по рекам рубила ты, Но до Царьградских святынь не дошла... Соколов, лебедей в степь распустила ты - Кинулась и'з степи черная мгла...
За' море Черное, за' море Белое В черные ночи и в белые дни Дико глядится лицо онемелое, Очи татарские мечут огни...
Тихое, долгое, красное зарево Каждую ночь над становьем твоим... Что' же маячишь ты, сонное марево? Вольным играешься духом моим?
